Стас умел дружить и помогал людям вполне бескорыстно.
— Слушай, Владимир, — серьезно заговорил он. — Я слышал, что ты сейчас уже в статусе заместителя начальника Управления?
— Давно, — небрежно махнул рукой Бочаров. — Два года уж как. А что случилось?
— Помощь нужна, но дело очень щепетильное.
— Говори, ты же знаешь, я — твой должник по гроб жизни.
— Ну, ну, — засмеялся Крячко. — Я же ничего такого не сделал для вашего сына. Это моя работа. Мне, вообще, за это зарплату платят. Ладно, не будем неприятное вспоминать. Слушай, нужна помощь вашего ведомства. Мы нащупали канал поставки контрабанды. Надо его прикрыть после тщательной разработки.
— Нет проблем, Станислав, мы же с МВД очень плотно работаем по этим вопросам. Запросы приходят от вас чуть ли не каждый месяц. И оттуда, в обход санкций, товар пытаются провести без декларации, и от нас тоже то икру, то еще что-то на Запад или на Восток пытаются сбыть. Белорусская граница — это, вообще, наша головная боль…
— Я знаю, Володя, — перебил таможенника Крячко, — порядок и весь механизм взаимодействия. И напрямую с вашим департаментом, и через Интерпол, и о межведомственных акциях знаю. Тут ситуация немного другая. У нас два убийства. Понимаешь, два трупа, и все на этой цепочке. Кто-то очень не хочет, чтобы им помешали. И есть основания предполагать, что эта цепочка тянется не только в одно конкретное место, где мы ее заметили, а и в другие регионы. А еще у нас есть основания опасаться, что из вашего ведомства идет утечка информации. Не знаю, на каком уровне, но рисковать не хочется. Мой шеф, генерал Орлов, подписал уже и письмо к вам, и предлагаемый план совместных действий. Но нужно время, чтобы понять, кто у вас «сливает». Вот в чем проблема.
— Да, ты прав, — согласился Бочаров. — Чем я-то могу помочь?
— Подумай, Володя, кому у вас точно можно доверять. На все сто двадцать процентов и без скидок. В ком ты уверен, как в самом себе, в вашем аппарате? Нам нужно в самое ближайшее время без лишнего шума установить наблюдение на нескольких переходах на западной границе и на границе с Финляндией.
Субботний вечер оказался на редкость тихим. Генерал Орлов даже выглядел несколько растерянным, потому что его рабочий ритм сразу нарушился, сменившись резким переходом к покою. Бумажных дел, конечно, было много, были и внутренние дела Управления, требующие постоянного контроля. Но это все было распланировано на будние дни, текучка, рутина. А вот факт, что к восьми часам вечера вдруг выяснилось, что отменено сразу два совещания «на верхах», ощутился какой-то странной пустотой. Крячко, немного подумав, охарактеризовал эту пустоту сладкой. И даже сладостной.
— Сладостными, Станислав, в моем возрасте могут быть только процедуры, — нравоучительным тоном отозвался Орлов. — Сероводородные ванны, массажик, к примеру. И отсутствие уколов.
— Ой, ребята, только не заводите опять шарманку о здоровье! — простонал Гуров. — Я вас как наслушаюсь, у меня к вечеру сразу болезненные ощущения начинаются, хочется в интернет слазить и проверить, для какого хронического заболевания они характерны. Все же материализуется! Жить надо так, чтобы каждая фраза была не предположением, а утверждением, позитивным утверждением, чтобы в ней была уверенность, а не сомнения! Так и пишется алгоритм жизни. Как задашь программу, такой она и будет.
— А вот мы сейчас чайку, — раздался голос Крячко из открытой двери в комнату отдыха. — Где у тебя сахар, Петр? Чай, он все помирит, все точки зрения уравняет.
Мягкий свет двух настенных светильников, мягкий диван и два кресла с журнальным столиком, холодильник, телевизор — вот и вся обстановка генеральской комнаты отдыха. Здесь можно было на некоторое время закрыть глаза, когда утомление совсем валило с ног, здесь, в случае чего, можно было сносно переночевать. А можно и вот так уединиться, закрыться хотя бы на пятнадцать минут от всего мира с чашкой чая, отключиться от проблем, просто подумать о постороннем. Эту комнату, в которую вела дверь за спиной Орлова, старые друзья любили. Это было что-то вроде их штаб-квартиры или даже конспиративной квартиры, где они переставали быть генералом Орловым, полковниками Гуровым и Крячко, а снова были старыми друзьями, которых связывали долгие годы совместной работы и дружбы семьями.
Они обсудили, попивая чай, расследование смерти Аграновича и идею Крячко устроить ловушку на границе, которая позволяла бы выявить все цепочки поставок импортного контрабандного сыра в Россию, а не только в агрохолдинг «Эколайн Демидово».
— Смотри, Станислав, — покачал головой Орлов. — Тебе придется координировать деятельность всех местных управлений МВД, куда приведет цепочка. И тебе надо четко наладить систему фиксации на границе. Досмотр должен выглядеть натурально. Водители машин с контрабандой не должны понять, что мы видели товар. Те сотрудники переходов, кого купили и кто закрывает глаза на контрабанду, тоже не должны понять, что мы в курсе. Работать придется ювелирно!
— То есть как обычно, — вздохнул Лев. — Это в МУРе мы работали по простым делам. А сейчас такие клубки приходится распутывать, уравнения с таким количеством неизвестных, что от собственной тени шарахаешься. Установили владельца машины, на которой было совершено убийство Аграновича. Есть основания полагать, что там находился другой человек. И, чтобы его не спугнуть, нельзя сейчас за шиворот хозяина машины хватать и тащить на допрос.
— Да, поводите его хотя бы дня два или три, — согласился Орлов. — Изучите его окружение, его контакты. Скорее всего, он представления не имеет, что на его машине совершено преступление. Но вот как настоящий киллер все провернул, что хозяин машины ничего не знает? Это вопрос. И вопрос, кто этот киллер, почему он выбрал машину этого человека? Или он местный, поэтому выбрал машину из поселка Демидово, или чужак, но понимает, что ехать в поселок на угнанной в другом месте машине опасно. Одна попытка его остановить патрулем ГИБДД — и вся операция сорвалась.
— Вот и у нас со Станиславом такое же раздвоение в мозгах, — согласился Гуров. — С одной стороны, все очень профессионально сделано, а с другой — то ли нелепость, то ли хитрость гениального киллера, который уводит расследование в сторону.
— А со смертью Кириллова ты разобрался? — спросил Орлов.
— И тут не меньше странностей, Петр. Иногда я думаю, что эти две смерти объединяет как раз их странность. Нелепость, конечно, просто оба дела сложные. Понимаешь, и сама смерть Кириллова странная, и личность убийцы странная. А еще много странностей в семье Кириллова. Видишь ли, там очень натянутые отношения между всеми. Причин несколько, но они логичные, допустимые. В молодости жена Кириллова изменила ему. И единственный ребенок